«К кризису публика серьезно относиться не хочет»

27 января состоялось очередное заседание научного семинара «Экономическая политика в условиях переходного периода» под руководством научного руководителя ГУ-ВШЭ Евгения Ясина. На сей раз речь шла о переоценке рисков под влиянием финансового кризиса. Добавлена видеозапись

Экономический кризис уже не раз становился темой семинаров Евгения Ясина, и количество поводов для этого со временем, как ни странно, растет. «К тем проблемам, с которыми сталкивается сегодня мир и которые в значительной степени выявились в связи с мировым кризисом, публика серьезно относиться не хочет, — объяснил научный руководитель ГУ-ВШЭ. — Под публикой я имею в виду политическое руководство ведущих стран, которым, как мне кажется, придется принимать очень непростые решения».

Одно из них заключается в формировании новых подходов к оценке финансовых рисков, ведь именно бесконтрольное перекладывание рисков с одних участников рынка на других, помешало в свое время объективно оценить состояние мировой финансовой системы. О том, какие шаги можно предпринять сейчас на этом направлении, и об их возможных последствиях, говорил на семинаре учредитель EOS Russia AB и независимый директор ряда российских компаний Сеппо Ремес. Впрочем, господин Ремес сразу подчеркнул, что говорить о России в своем докладе он не будет, так как российские компании и банки не оказывают сколько-нибудь существенного влияния на глобальный рынок финансовых инструментов.

По мнению Сеппо Ремеса, функция финансового сектора в глобальной экономике была искажена в немалой степени благодаря повальному увлечению хеджированием. Хеджинг создавал иллюзию исчезновения рисков, тогда как на деле риски всего лишь меняли своих владельцев. При этом цели реального и финансового секторов экономики расходились: если реальный сектор стремился к нормированию риска, то финансовый — к скорейшей максимизации прибыли.

Экономический рост последних 10–20 лет (особенно это было заметно в США) провоцировался ростом в финансовой сфере и усложнением инновационных финансовых инструментов. И хотя в деривативах самих по себе ничего страшного не было, они стали слишком сложными по структуре, а их производство — слишком спекуляционным. Математической модели, которая бы адекватно описывала рынок деривативов, создано не было, и игроки на нем зачастую слепо следовали за лидерами рынка. «Это было стадное поведение, — констатировал Сеппо Ремес. — Обидно, но это правда».

В то время как секьюритизация, «переупаковка» рисков вела к полному расхождению конечных кредиторов и конечных дебиторов, глобализационные процессы, охватившие мировую экономику, сделали все эти риски системными. Не добавили надежности рынку и проблема корпоративного управления и вера в странный для рыночной системы постулат «Too big to fail». Отход от этой moral hazard Сеппо Ремес считает исключительно важным шагом на пути к восстановлению экономики.

Для его достижения придется также принять тот факт, что деньги в посткризисном мире станут дороже, дороже будут оцениваться и риски. Правительствам и рыночным регуляторам в отношении финансовых игроков придется прибегать к политике «кнута и пряника». К таким решениям на макроуровне Сеппо Ремес относит создание системных риск-операторов (национальных, международных или смешанных), разделение традиционного и инвест-банкинга, введение косвенных «налогов на риск» в виде ужесточения требований к нормам резервов кредитно-финансовых учреждений, а в перспективе даже переход к глобальной процентной ставке.

Общей задачей должно стать «перемещение финансовых потоков в другое русло». В развитых странах основным направлением финансовых операций может стать технологический сектор, а в развивающихся — инфраструктура и образование.

Меры на микроуровне должны включать переход к новым стандартам корпоративного управления: начислению бонусов топ-менеджерам на основе долгосрочных результатов деятельности компании, обеспечению гарантий независимости рейтинговых агентств, усилению риск-менеджмента через введение соответствующих обязательных правил.

— Может показаться, что я предлагаю что-то вроде скандинавского социал-демократического регулятивного рынка, но это не так, — успокоил коллег Сеппо Ремес. — Финансовые игроки все равно найдут лазейки в любых регулятивных актах. Вопрос лишь в том, нужно ли усложнять им погоню за прибылью.

Директор по макроэкономическим исследованиям ГУ-ВШЭ Сергей Алексашенко

Директор по макроэкономическим исследованиям ГУ-ВШЭ Сергей Алексашенко, отдав должное «необычной для России попытке понять, что происходит в мире», выразил сомнение в том, что построение долгосрочных планов и прогнозов на быстро меняющихся рынках может быть успешным. Он согласился с тем, что нынешний кризис стал первым кризисом глобальной экономики, и «пузыри теперь надуваются не только в отдельных странах, но и глобально». Однако жесткие меры по регулированию финансовых рынков, на которые идут правительства некоторых государств, не могут стать перманентными, так как «не зарабатывать деньги банки не могут».  А проводить согласованную регулятивную политику в условиях, когда даже каждая страна объединенной Европы самостоятельно надзирает за своими финансовыми институтами, крайне тяжело.

Не согласился Сергей Алексашенко «вешать всех собак на инвестбанки», а равно и ограничивать их работу со вкладами населения: он напомнил, что ставший притчей во языцех Lehman Brothers практически не принимал частные депозиты. Идею унифицировать процентные ставки он назвал идеалистической. «Более реализуемым» представляется ему введение наднациональной валюты. «Мне кажется, что эта точка зрения будет находить все больше сторонников, в том числе среди американцев, которым в какой-то момент просто надоест вести переговоры с Китаем об обеспечении стабильности доллара, — считает Сергей Алексашенко. — Это будет выгодно и Китаю, у которого появится возможность размещать свои активы в другой валюте».

Заведующий кафедрой прикладной макроэкономики ГУ-ВШЭ, управляющий директор инвестиционной компании «Тройка Диалог» Евгений Гавриленков, говоря об истоках кризиса, основное внимание обратил не на финансовый рынок, а на макроэкономическую политику развитых стран, прежде всего США. Как и Сеппо Ремес, он отметил, что рост мировой экономики в последние десять лет подогревался слабой денежной политикой, проводимой финансовыми властями Соединенных Штатов. «Дешевые» деньги в значительной степени спровоцировали усложнение финансовых инструментов и хеджинговый бум. «Постарались» и кредитные агентства, которые, поддавшись ажиотажу, недооценивали реальные риски и присваивали банкам высокие рейтинги. Другим фактором роста денежных суррогатов Евгений Гавриленков назвал переход к инфляционному таргетированию. При низких процентных ставках средства вынужденно направлялись в нефтяной и финансовый секторы. Огромные массы денег, занятые в одной части света, легко перебрасывались и тратились в другом месте, а финансовые власти не смогли справиться с глобализировавшимися денежными и товарными потоками.

Теперь правительства по всему миру пытаются восполнить разрыв в агрегированном балансе, накачивая экономику деньгами, и с надеждой смотрят на американскую экономику, которая хоть и начинает расти, но отягощена огромным госдолгом и проблемами с платежным балансом. По сути, экономика США попала в замкнутый круг: для нормализации платежного баланса процентную ставку необходимо поднимать, но дорогие кредиты могут остановить едва начавшийся экономический рост. Выход из этого тупика придется искать совместными усилиями США, ЕС и основных держателей долларовых активов.

— Я не уверен, что решение находится в сфере регулирования, — сказал Евгений Гавриленков. — Скорее его нужно искать в координации макроэкономической политики, выработке ее общих принципов, возможно, наподобие Маастрихтского соглашения.

Присутствовавший на семинаре заместитель министра финансов РФ Алексей Саватюгин признался, что так и не понял, «что чиновникам Минфина нужно сделать, чтобы все остались довольны». Причем потерянными в нынешний кризис выглядят не только финансовые власти. Он привел в пример представителей крупного российского бизнеса, которые сначала затребовали из бюджета огромные средства на спасение, а затем, получив их, заговорили о снижении налогов. Но где гарантия, что государству не потребуется спасать эти предприятия еще раз?

Многое, о чем говорил в своем докладе Сеппо Ремес, в России, по словам замминистра финансов, есть. Если говорить о развитии микрофинансирования, то в прошлом году был принят закон о кредитной кооперации, а через два месяца планируется принять закон о микрофинансовых организациях, который будет «на уровне лучших мировых стандартов». Развиваются венчурные фонды с международными директорами и независимыми экспертами. Есть целая программа поддержки предпринимательства. Нет только видимых результатов от этих действий.

— А это значит, что, не найдя решения ни у представителей бизнеса, ни у представителей академической науки, ни в международном опыте, мы, чиновники, будем вынуждены принимать решения, исходя из собственных представлений о прекрасном, — предупредил Алексей Саватюгин. — Но вы уж тогда не обижайтесь.

Евгений Ясин успокоил замминистра, сказав, что от действий российских властей в нынешней обстановке мало что зависит и что Россия выйдет из кризиса лишь вслед за развитыми странами. Хотелось бы только пожелать, чтобы на мировую арену наша страна выходила с «разумными предложениями», а не с утопическими идеями превратить Москву в международный финансовый центр или сделать рубль мировой резервной валютой.

Крах США, о котором так мечтают многие «доброжелатели», не состоится: США остаются самой эффективной и инновационной экономикой мира. Но пересмотреть свою линию поведения, в соответствии с которой американские власти игнорировали интересы своих экономических партнеров и стран, в которых доллар являлся фактически второй национальной валютой, им все-таки придется.

— Сейчас многими обсуждается, что же такого сделал Гайдар в 1992 году для России. Так вот мне кажется, что сейчас на мировом уровне необходимо решаться на меры, похожие на те, на которые решился Гайдар, — сказал Евгений Ясин. — Потому что просто так, не жертвуя ничем, американцы с проблемами справиться не смогут.

По мнению Евгения Ясина, необходимо вспомнить о том, что среди функций учетной ставки есть одна, о которой, благодаря энергичным усилиям бывшего главы Федеральной резервной системы США Алана Гринспена, многие позабыли, — функция норматива эффективности. Учетная ставка при таком подходе является оптимальным регулятором для инновационной экономики: она маркирует те проекты и инновации, которые будут приносить достаточно высокую отдачу.

— Эту свою функцию американский Федеральный Резерв не выполняет и сегодня. Они спасаются теми методами, которыми пугали нас в 1990-х годах, — увеличением госрасходов и печатанием денег, — считает Евгений Ясин. — Есть и другая сторона — Китай, который не хочет выводить на рынок свою валюту, которому очень выгодно сохранять дешевый экспорт и накапливать резервы в долларах. Но в создание международной валюты, не опирающейся ни на одну экономику, я не верю, потому что кто-то должен брать на себя ответственность. Если же на жертвы никто пойти не захочет, мировую экономику ждет погружение в состояние усиливающейся лихорадки. И было бы хорошо, если бы экспертное сообщество наконец поговорило на эту тему откровенно.

Олег Серегин, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ
Фото Ивана Морякова

Видеозапись семинара «Финансовый кризис — переоценка риска»