Почему слияния вузов даются непросто?

19 октября в рамках III Международной конференции Российской ассоциации исследователей высшего образования, которая состоялась в ВШЭ, на одной из секций обсуждалась тема «"Старые" новые университеты: практики слияния, поглощения и радикальных изменений в университетах».

Тема слияний и поглощений в высшем образовании для России сегодня актуальна как никогда: государство намерено провести реструктуризацию высшей школы, и один из способов повышения качества образования — присоединение слабых вузов к сильным. Вообще же укрупнение университетов — общемировая тенденция, характерная для Европы и США в последние 20-30 лет. В зависимости от специфики национальной системы образования этот процесс проходит по-разному, однако, как показало обсуждение на секции, все страны сталкиваются со сходными проблемами.

 

Слияния и поглощения по-норвежски

Секция началась с выступления Свейна Кивика из Северного института изучения инноваций, науки и образования (Nordic Institute for Studies in Innovation, Research and Education). Он представил результаты исследования «Реструктуризация норвежской системы высшего образования. Почему слияния даются непросто?», подготовленного им вместе с другим норвежским исследователем Бьерном Стенсакером.

Процессы интеграции начались в системе высшего образования Норвегии в 1994 году. Тогда органы управления образованием этой страны приняли решение, что в будущем большинство норвежских вузов должны объединиться в 8-10 крупных университетских комплексов с большим количеством кампусов, исследовательских подразделений и единой администрацией. Они должны были включить в себя большую часть существовавших на тот момент в Норвегии колледжей. Среди преимуществ укрупнения называли оптимизацию расходов на административный персонал и аккумуляцию средств, которая позволит больше вкладываться в исследования. Тогда же для ускорения процессов интеграции было принято четкое определение колледжа, позволяющего отделить его от университета. Последний должен предлагать своим студентам программы PhD, тогда как первый — нет.

За прошедшие двадцать без малого лет интеграционные процессы идут в Норвегии с переменным успехом. Заявленной в самом начале цели — создания 8-10 крупных университетских комплексов — достичь пока не удалось.

Исследование С.Кивика и Б.Стенсакера посвящено важному и для российской системы образования вопросу: почему в одних случаях слияние заканчивается успехом, а в других — неудачей? Сразу следует отметить важнейшее отличие интеграции по-норвежски от российского варианта. В Норвегии вузы, решившие объединиться, могут через несколько лет решить, что это была плохая идея, и разъединиться.

По мнению Свейна Кивика, успех слияния/поглощения зависит от нескольких важных факторов. Во-первых, количество участников процесса — два или больше? Во-вторых, статус участников — равные по величине и престижу университеты или один явно имеет преимущество над другим (другими)? В-третьих, кто выступил инициатором поглощения — сами вузы или третья сторона? В-четвертых, была ли интеграция слиянием, то есть союзом равных, или поглощением, когда один вуз просто «съел» другой? И наконец, как расположены кампусы вновь возданного объединения — на одной территории или в разных муниципальных образованиях?

Чаще всего успехом завершаются объедения двух вузов. Если участников больше, то переговоры об объединении затягиваются на годы и часто заканчиваются ничем. Свейн Кивик рассказал о неких трех вузах, которые ведут переговоры об интеграции с 2002 года, хотя и не сообщил, что это за вузы.

Слияние проходит проще, если крупный университет поглощает более слабый колледж. Тот просто встраивается в структуру «большого брата» и начинает играть по его правилам. «Союз равных» — куда более сложная ситуация. В таком случае целиком меняется система обучения в обоих заведениях, создается новая организационная иерархия. Процесс занимает куда больше времени, и каждый этап объединения рискует обернуться «разводом». Впрочем, в Норвегии есть более или менее успешный пример объединения на равных основаниях двух крупных колледжей.

Недобровольные объединения редко заканчиваются успехом. Достаточно часто несколько норвежских муниципальных образований решало, что весьма неплохо для них будет объединить все существующие колледжи в один крупный университет. Как правило, такие инициативы местного сообщества не приводили ни к чему хорошему. Наконец, большое количество кампусов, расположенных на серьезном расстоянии друг от друга, тоже не способствует успеху объединения.

Итак, рецепт интеграции по-норвежски: крупный вуз поглощает колледж по взаимному согласию.

Доклад Свейна Кивика вызвал повышенный интерес у аудитории. В ходе дискуссии был задан вопрос, в каких единицах исследователь измерял успех интеграции? Оказалось, что поскольку в Норвегии вузы могут прекратить объединение на любом этапе, сам по себе завершивший интеграционный процесс можно считать успехом. Одна из участниц секции даже попросила норвежского исследователя прокомментировать сложную ситуацию с объединением Тамбовского государственного университета с Тамбовским государственным техническим университетом, но Свейн Кивик оказался недостаточно знаком с подробностями, чтобы дать какие-то рекомендации.

 

Как сделать образование практичным?

Доклад Кристины Эдстром из Сколковского института науки и технологий «Сила гравитации организационных особенностей. Стратегии для длительного развития образования» был посвящен теме связи образования с практикой. Исследовательница назвала свой доклад «Сила гравитации...», потому что, по ее мнению, особенности организации науки и образования таковы, что любая инновационная инициатива вместо того, чтобы двигаться вперед, «воспарить» вверх, тянется вниз, к прошлому. «Мы, реформаторы образования, часто задаемся вопросом: почему все предлагаемые нами революционные изменения дают эффект краткосрочный и небольшой вместо длительного и существенного?» — сказала Кристина Эдстром.

Большинство современных образовательных инноваций преследуют две цели: сделать обучение в вузе междисциплинарным и приблизить его к практике. Однако сама организация наук и их преподавания приводит к тому, что вузовские профессора полагают себя создателями чистого знания в первую очередь. Они изучают и преподают термодинамику или физику твердого тела, но не инженерную работу. Наука веками развивается не в сторону интеграции, но в сторону все более сложной дифференциации, выделения все большего числа «ветвей», способствуя появлению новых дисциплин. Организация учебного процесса отражает развитие науки, а не требования практической сферы. Преподаватели-исследователи все время пытаются «разбрестись» по своим отдельным, сконцентрированным на конкретной тематике подразделениям. Именно таким образом можно преуспеть в науке. Организация междисциплинарных курсов и исследований не дает никаких плюсов для академической карьеры. Для администрации вузов создавать такие курсы сложно. Каждый исследователь, каждое подразделение хочет преподавать свою узкую дисциплину. Создание крупных междисциплинарных курсов требует больших организационных затрат. Куда проще позволить каждому преподавателю рассказывать студентам о своих исследованиях, например, в области термодинамики.

Связь с практикой составляет отдельную проблему. Вузовские преподаватели предпочитают вести фундаментальные исследования. Но их студентам обычно нужно изучать инженерное дело и получать конкретные навыки, а не знания физики твердого тела. Поскольку пока наука и преподавания устроены именно таким образом, инноваторам сложно найти себе место в структуре вуза. «Если вы хотите заниматься инновациями, вам сложно будет преуспеть в науке и преподавании», — говорит Кристина Эдстром. Многие инноваторы работают в административно-вспомогательных подразделения, а не в исследовательских, потому что, занимая такую позицию, инициировать изменения несколько проще.

 

Деструктивная реакция большинства

Старший научный сотрудник Лаборатории экономико-социологических исследований ВШЭ Иван Павлюткин и директор Центра внутреннего мониторинга ВШЭ Игорь Чириков в своем докладе «Достичь международного уровня путем слияний. Как государство влияет на формирование идентичности ведущих российских университетов?» рассказали о проблеме слияний в российской высшей школе. Их основной вывод: процесс слияния в ряде случаев разрушает профессиональную идентичность сотрудников университета.

Исследователи выделили две группы сотрудников с разными целями и интересами. Это, с одной стороны, менеджмент — те, кто руководит слиянием, и, с другой стороны, прочие сотрудники, выполняющие здесь роль объектов. Те, кто инициировал процесс интеграции, все время пытаются его форсировать, так как они знают, что и зачем происходит. Все прочие находятся в некоторой растерянности и либо действуют по инерции, либо пытаются саботировать изменения. Материалом для исследования послужил один региональный вуз, недавно переживший слияние и реструктуризацию — вместо прежних факультетов там появились «школы». Особенность этого случая в том, что объединение проходило под руководством внешней команды управленцев.

Стрессом для всех участников процесса стала неопределенность, связанная с изменением их статуса. Если до интеграции, допустим, проректор понимал, каково его место в иерархии, кто он, чем должен заниматься, то сейчас, пока новая структура еще не устоялась, он не понимает, в чем его ответственность. Отсюда крайне деструктивная реакция большинства на объединение. Бывшие руководители «футболят» любое решение, так как не хотят ни за что отвечать в ситуации неопределенности. Декан одного из факультетов говорит, что ничего не знает о новой структуре. Он декан факультета, а что такое «школа», ему непонятно.

Именно неопределенность делает слияния болезненными для всех участников процесса — и для местного сообщества, которому комфортнее, когда существует знакомая ситуация с вузами и понятно, куда «отдавать» детей, и для руководства вузов, и прочих «объектов» интеграции.

Директор Центра университетского менеджмента ВШЭ Евгений Князев, подводя итоги секции, отметил, что тема слияний и поглощений университетов чрезвычайно широка. Ее можно «развернуть» практически в любую сторону — и качества образования, и организационных моделей. Он согласился с выводами, которые сделал в своем докладе Иван Павлюткин. Объединения вузов в России строятся по одним и тем же лекалами и на бумаге похожи чрезвычайно. Как процесс повернется на практике, зависит от конкретных участников, отношений между ними и множества личностных и организационных факторов, слабо поддающихся учету. Евгений Князев заметил, что возможность прекратить интеграцию на любом этапе, существующая в Норвегии, значительно упрощает ситуацию — в отличие от России.

Главный редактор журнала «Университетское управление: практика и анализ» Алексей Клюев отметил, что часть проблем интеграции вузов в России связана с тем, что в нашей стране крупная, сложная организационная структура неизбежно становится чрезвычайно бюрократизированной. Для высшего образования и науки это не самая лучшая черта, поэтому сложно испытывать большой оптимизм по поводу укрупнения российских вузов. Впрочем, по мнению Евгения Князева, развитие консорциумов и других, более «мягких», организационных форм может отчасти решить эту проблему.

 

Екатерина Рылько, специально для Новостной службы портала ВШЭ